Н. Н. Раевскому

      Прими с улыбкою, мой друг,
      Свободной музы приношенье:
Тебе я посвятил, изгнанной лиры пенье
      И вдохновенный свой досуг.
Когда я погибал, безвинный, безотрадный,
И шепот клеветы внимал со всех сторон,
      Когда кинжал измены хладный,
      Когда любви тяжелый сон
      Меня терзали и мертвили,
Я близ тебя еще спокойство находил;
Я сердцем отдыхал - друг друга мы любили:
И бури надо мной свирепость утомили,
Я в мирной пристани богов благословил.

      Во дни печальные разлуки
      Мои задумчивые звуки
      Напоминали мне Кавказ,
Где пасмурный Бешту(1) пустынник величавый,
Аулов(2) и полей властитель пятиглавый,
      Был новый для меня Парнас.
Забуду ли его кремнистые вершины,
Гремучие ключи, увядшие равнины,
Пустыни знойные, края, где ты со мной
      Делил души младые впечатленья;
Где рыскает в горах воинственный разбой,
      И дикий гений вдохновенья
      Таится в тишине глухой?
      Ты здесь найдешь воспоминанья,
      Быть может, милых сердцу дней,
      Противуречия страстей,
Мечты знакомые, знакомые страданья
      И тайный глас души моей.

Мы в жизни розно шли: в объятиях покоя
Едва, едва расцвел и вслед отца-героя
В поля кровавые, под тучи вражьих стрел,
Младенец избранный, ты гордо полетел.
Отечество тебя ласкало с умиленьем,
Как жертву милую, как верный свет надежд.
Я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем;
Я жертва клеветы и мстительных невежд;
Но сердце укрепив свободой и терпеньем,
      Я ждал беспечно лучших дней;
      И счастие моих друзей
      Мне было сладким утешеньем.