Три дня купеческая дочь
   Наташа пропадала;
Она на двор на третью ночь
   Без памяти вбежала.
   Вопросами отец и мать
К Наташе стали приступать.
   Наташа их не слышит,
   Дрожит и еле дышит.

Тужила мать, тужил отец,
   И долго приступали,
И отступились наконец,
   А тайны не узнали.
Наташа стала, как была,
Опять румяна, весела,
   Опять пошла с сестрами
   Сидеть за воротами.

Раз у тесовых у ворот,
   С подружками своими,
Сидела девица и вот
   Промчалась перед ними
Лихая тройка с молодцом.
Конями, крытыми ковром,
   В санях он стоя правит
   И гонит всех, и давит.

Он, поровнявшись, поглядел,
   Наташа поглядела,
Он вихрем мимо пролетел,
   Наташа помертвела.
Стремглав домой она бежит.
«Он! он! узнала! — говорит, —
   Он, точно он! держите,
   Друзья мои, спасите!»

Печально слушает семья,
   Качая головою;
Отец ей: «Милая моя,
   Откройся предо мною.
Обидел кто тебя, скажи,
Хоть только след нам укажи».
   Наташа плачет снова.
   И более ни слова.

Наутро сваха к ним на двор
   Нежданая приходит.
Наташу хвалит, разговор
   С отцом ее заводит:
«У вас товар, у нас купец;
Собою парень молодец,
   И статный, и проворный,
   Не вздорный, не зазорный.

Богат, умен, ни перед кем
   Не кланяется в пояс,
А как боярин между тем
   Живет, не беспокоясь:
А подарит невесте вдруг
И лисью шубу, и жемчуг,
   И перстни золотые,
   И платья парчевые.

Катаясь, видел он вчера
   Ее за воротами;
Не по рукам ли, да с двора,
   Да в церковь с образами?»
Она сидит за пирогом,
Да речь ведет обиняком,
   А бедная невеста
   Себе не видит места.

«Согласен, — говорит отец; —
   Ступай благополучно,
Моя Наташа, под венец:
   Одной в светелке скучно.
Не век девицей вековать,
Не всё косатке распевать,
   Пора гнездо устроить,
   Чтоб детушек покоить».

Наташа к стенке уперлась
   И слово молвить хочет -
Вдруг зарыдала, затряслась,
   И плачет и хохочет.
В смятеньи сваха к ней бежит,
Водой студеною поит
   И льет остаток чаши
   На голову Наташи.

Крушится, охает семья.
   Опомнилась Наташа
И говорит: «Послушна я,
   Святая воля ваша.
Зовите жениха на пир,
Пеките хлебы на весь мир,
   На славу мед варите,
   Да суд на пир зовите».

«Изволь, Наташа, ангел мой!
   Готов тебе в забаву
Я жизнь отдать!» — И пир горой;
   Пекут, варят на славу.
Вот гости честные нашли,
За стол невесту повели;
   Поют подружки, плачут,
   А вот и сани скачут.

Вот и жених — и все за стол.
   Звенят, гремят стаканы,
Заздравный ковш кругом пошел;
   Всё шумно, гости пьяны.

           Жених.
 «А что же, милые друзья,
Невеста красная моя
   Не пьет, не ест, не служит:
   О чем невеста тужит?»

Невеста жениху в ответ:
   «Откроюсь на удачу.
Душе моей покоя нет,
   И день, и ночь я плачу.
Недобрый сон меня крушит».
Отец ей: «Что ж твой сон гласит?
   Скажи нам, что такое,
   Дитя мое родное?»

«Мне снилось, — говорит она, —
   Зашла я в лес дремучий,
И было поздно; чуть луна
   Светила из-за тучи;
С тропинки сбилась я: в глуши
Не слышно было ни души,
   И сосны лишь да ели
   Вершинами шумели.

И вдруг, как будто наяву,
   Изба передо мною.
Я к ней, стучу — молчат. Зову —
   Ответа нет; с мольбою
Дверь отворила я. Вхожу —
В избе свеча горит; гляжу —
   Везде сребро да злато,
   Всё светло и богато».

           Жених.
«А чем же худ, сказки, твой сон?
   Знать жить тебе богато».

           Невеста.
«Постой, сударь, не кончен он.
   На серебро, на злато,
На сукна, коврики, парчу,
На новгородскую камчу
   Я молча любовалась
   И диву дивовалась.

Вдруг слышу крик и конский топ...
   Подъехали к крылечку.
Я поскорее дверью хлоп,
   И спряталась за печку.
Вот слышу много голосов...
Взошли двенадцать молодцов,
   И с ними голубица
   Красавица-девица.

Взошли толпой, не поклонясь,
   Икон не замечая;
За стол садятся, не молясь
   И шапок не снимая.
На первом месте брат большой,
По праву руку брат меньшой,
   По леву голубица
   Красавица-девица.

Крик, хохот, песни, шум и звон,
   Разгульное похмелье...»

           Жених.
«А чем же худ, скажи, твой сон?
     Вещает он веселье».

           Невеста.
«Постой, сударь, не кончен он.
Идет похмелье, гром и звон,
   Пир весело бушует,
   Лишь девица горюет.

Сидит, молчит, ни ест, ни пьет
   И током слезы точит,
А старший брат свой нож берет,
   Присвистывая точит;
Глядит на девицу-красу,
И вдруг хватает за косу,
   Злодей девицу губит,
   Ей праву руку рубит».

«Ну, это, — говорит жених,—
   Прямая небылица!
Но не тужи, твой сон не лих,
   Поверь, душа-девица».
Она глядит ему в лицо.
«А это с чьей руки кольцо?»
   Вдруг молвила невеста,
   И все привстали с места.

Кольцо катится и звенит,
   Жених дрожит бледнея;
Смутились гости. — Суд гласит:
   «Держи, вязать злодея!»
Злодей окован, обличен,
И скоро смертию казнен.
   Прославилась Наташа!
   И вся тут песня наша.