Сказали раз царю, что наконец 
Мятежный вождь, Риэго, был удавлен. 
„Я очень рад, сказал усердный льстец: 
От одного мерзавца мир избавлен“. 
Все смолкнули, все потупили взор, 
Всех рассмешил проворный приговор. 
Риэго был пред Фердинандом грешен, 
Согласен я. Но он за то повешен. 
Пристойно ли, скажите, сгоряча 
Ругаться нам над жертвой палача? 
Сам государь такого доброхотства 
Не захотел улыбкой наградить: 
Льстецы, льстецы! старайтесь сохранить 
И в подлости осанку благородства. 

Эпиграмма на Воронцова, пользовавшегося репутацией «либерала».
Пушкин имеет в виду эпизод на обеде, данном в Тульчине 1 октября 1823 г., после смотра войск Александром I. Александр получил письмо Шатобриана (министра иностранных дел Франции) об аресте Риего и сообщил об этом на обеде. Воронцов прокомментировал: «Какое счастливое известие, ваше величество». Присутствовавший на обеде Басаргин (декабрист) прибавляет: «Эта выходка так была неуместна, что ответом этим он много потерял тогда в общем мнении. И в самом деле, зная, какая участь ожидала бедного Риего, жестоко было радоваться этому известию». Риего был казнен 26 октября (7 ноября) в Мадриде.

«Царь» — Александр I;
«Риэго» — вождь испанской революции 1820—1823 гг., казненный 26 октября (7 ноября) 1823 г.;
«Фердинанд VII» (1784—1833) — испанский король.

Заключительные стихи эпиграммы вошли в поговорку (но не по тексту автографа, а по тексту первой посмертной публикации — «И в самой подлости оттенок благородства»).